Защитник «Торпедо» помог «Чайке» завоевать Кубок Харламова, проведя шесть матчей в МХЛ.

Путь защитника Богдана Конюшкова к чемпионству вышел коротким, но очень интересным. Второй защитник-бомбардир «Торпедо» (2+23 в 64 играх) присоединился к молодёжной команде прямо перед стадией финала, причём решающие матчи сезона стали для Богдана дебютными в МХЛ. Ранее на молодёжном уровне он играл в родной Пензе за команды НМХЛ и ВХЛ. В финале не обошлось и без неприятностей: во втором матче Конюшков заработал «-4», но итоговый результат впечатляет: шесть очков в шести матчах МХЛ, Кубок Харламова и золотая медаль на шее.

В интервью официальному сайту МХЛ Богдан Конюшков поделился эмоциями от победы в финале, инцидентом с чемпионским шампанским, а также рассказал об игре МХЛ и с кем в паре он чувствует себя комфортно.

«Когда привезу Кубок Харламова в родной город и отец поднимет его вместе со мной – окончательно пойму, что выиграл»

– Когда пришло полное осознание того, что вы – чемпионы?
– Осознание приходит постепенно. В пятницу у нас было собрание, но даже тогда, когда разговаривал с кем-то, думал: «Блин, мы реально чемпионы. Шли к этому весь плей-офф, весь финал, смотрели видео, приложили большие усилия и теперь Кубок Харламова наш». Думаю, осознаю всё, когда привезу его в родной город и отец поднимет его вместе со мной. Вот тогда я окончательно пойму, что выиграл.

– Ваше ощущение от чемпионства отличается от того, что чувствуют игроки, которые шли к Кубку Харламова весь сезон в составе «Чайки»?
– Да, я тоже об этом думал. Всё равно ребята проходили сборы вместе, их коллектив строился без меня. Конечно, у местных парней будет больше эмоций, тем более поднять Кубок Харламова в дворце имени Коноваленко, где они тренировались, когда ещё играли по своему году в ЮХЛ. Я осознаю, что другим ребятам это чемпионство вдвойне приятней. Проецируя эту ситуацию на себя, если бы я выиграл в финале ВХЛ вместе с «Дизелем» и поднял трофей перед своими трибунами, то чувствовал бы то же самое, что ребята из «Чайки».

– Многие следили за празднованием «Чайки» на льду в онлайн-формате, но что было после официальной части торжества?
– Мы выпили шампанского из кубка в раздевалке, все обнимались, поздравили друг друга и поблагодарили за хорошую работу, ведь мы сделали всё, что от нас требовалось. Спокойно посидели в ресторане, покушали, вспомнили то время, когда мы были вместе. Хоть я и играл в плей-офф МХЛ совсем недолго, но все ребята всё равно очень душевные, я бесконечно горд и благодарен, что они приняли меня в коллектив.

– Получилось узнать, сколько бутылок шампанского вмещает Кубок Харламова?
– Приоткрою завесу: у нас было очень мало шампанского, всего четыре бутылки, потому что не всем его пока можно. Если честно, было вообще не по-чемпионски (улыбается). Кто-то мог выпить, кто-то – нет.

– Правильно ли будет сказать, что опыт стал одним из ключевых факторов победы «Чайки» в финале?
– Думаю, да. В МХЛ ребята молодые, задорные, после игр здесь я анализировал и понимал, что раньше был таким же лёгким на подъём, начинал злиться, если что-то не получалось. Спустя время я смотрю на старших товарищей и понимаю, что должен воспринимать их как профессионалов и принимать эту часть игры. Старался донести это же до наших молодых ребят. Условно, что нельзя, когда мы забили и отстаём в одну шайбу, в следующей смене после гола обыгрывать в центре, для меня это не понятно. Нам втаскивают в этой же смене, и, конечно, психологическое преимущество уже не на нашей стороне. Из-за этого мы проигрываем матчи, все начинают злиться и паниковать. Старшие ребята во многих моментах были хладнокровнее, потому что опыт выступления в КХЛ давал о себе знать.

– «Сухое» поражение в четвертьфинале КХЛ добавляло спортивной злости и заряженности в финале МХЛ?
– Считаю, что отдых пошёл мне на пользу. Меня не сразу подключили к «Чайке», поэтому я успел принять поражение «Торпедо» и сделать выводы. Понятно, что осталось чувство недосказанности, потому что мы показывали хороший хоккей и прекрасно понимали, что должны были выступить лучше. Думаю, эта недосказанность и высказалось в «Чайке». Мне хотелось выиграть первый трофей в своей карьере, сделать шаг в этом направлении, и мы его сделали.

– Второй матч финала можно назвать вашим худшим за время выступления на профессиональном уровне?
– Да, можно сказать, что это был мой худший матч (улыбается). Уже не так важно, как я его провёл, потому что я не верну эти «-4». Игорь Николаевич научил меня и всех игроков, что важно то, как мы отреагируем на тот или иной результат. Если бы я поник, возможно, в дальнейшем не показал бы той игры, которая привела нас к кубку. Второй матч финала был, мягко сказать, плохим.

– Что помогло собраться с силами и оперативно исправить ошибки?
– Это была хорошая оплеуха для нас, сначала мы были на коне, а потом под ним. Для нас, как для молодой команды, поражение 2:6 было важным уроком. Мой «-4» можно спихивать на всё, что угодно, но нужно понимать, что, когда игрок приходит в команду под финал, не играя в ней весь год, ему будет сложно понять систему игры. Возможно, в каких-то моментах в МХЛ я играл так, как меня научили в «Торпедо», а тут ребята не успевали, поэтому получались дыры и пропущенные голы. В связи с этим старался больше узнавать у ребят, спрашивал, как им удобнее чтобы я сыграл, и они поняли мои действия. Поэтому наша игра начала улучшаться с каждым матчем и в каждой смене.

– В финале было много споров о том, где будут играть команды. Переезд на «G-Drive Арену» осложнил бы вашу игру?
– Не знаю, здесь двоякая ситуация. И мы могли играть в «Нагорном». Обе команды имели возможности проводить матчи на стадионах КХЛ, они не были заняты. Но нужно уважать выбор ребят, которые провели на своей арене целый сезон и хотели играть при своих трибунах, я их могу понять. Тут нет правых и нет виноватых. Хоккей – это про болельщиков, эмоции и удовольствие, как я люблю говорить. Если бы «G-Drive Арена» собралась хотя бы наполовину, это был бы отличный опыт для ребят – перебороть психологический страх играть при таких трибунах. Дай бог, чтобы дальше у них было ещё больше болельщиков. Возможно, в «Академии» особо не собирался народ из-за того, что было раннее время, но как выбрали – так выбрали. Для нас это было не принципиально, мы больше переживали за своих болельщиков. Мы благодарны им, что они собирали аншлаги каждый вечер.

– Раннее начало матчей и суровые перелёты как-то сказывались на состоянии «Чайки» в финале?
– Для меня перелёты были уже привычным делом: после игры улетел, прилетел, поспал, покушал, потренировался. Мы с Васей Атанасовым общались по этому поводу, думали, как донести до ребят, что всё в голове. То если что-то пойдёт не так, не надо спихивать это на разницу во времени – игра везде одна. Когда омичи приезжали сюда, им было также неудобно. Перелёты действительно были достаточно тяжёлые, но это часть нашей работы.

– По ходу финала ощущалось, что к десанту из «Торпедо» в «Чайке» особенное доверие и вам могут простить чуть больше, чем остальным?
– У нас все были в равных условиях, не было никакого вольготного карт-бланша, что мы можем делать, что хотим. Мы были единым коллективом, за счёт чего во многом и победили. Я горд, что Николай Анатольевич Воеводин пригласил меня в команду и видел в составе, рассчитывал на меня. Я говорил Васе Атанасову и старшим ребятам: «Вы же понимаете, какая на нас ответственность? В трудную минуту мы должны выйти и решить момент, если у нас будет большинство – мы обязаны его реализовать. Ребята будут смотреть на нас и либо заряжаться уверенностью, либо, если мы дрогнем, неуверенностью. Либо всё будет хорошо, либо всё посыплется, как карточный домик». Мы должны были оставаться психологически стабильными и устойчивыми, но при этом не быть строгими. Наш перфоманс с конём и ананасом на клюшках был для того, чтобы напомнить ребятам, что хоккей – это прежде всего про эмоции, кайф и болельщиков.

«Сказал Виноградову, что если он будет забивать в каждом матче по три, то может получать дисквалификации хоть через игру

– Больше по возрасту вы не сможете сыграть в МХЛ. Довольны собой на этом уровне?
– На самом деле, когда ты с кубком – статистика не так важна. Я не заморачивался цифрами в своей статистике, просто знал, какая игра от меня требуется и что я должен делать. Конечно, второй матч финала вышел для меня провальным: заработал «-4», пропущенный гол в большинстве определённо был моим. Не знаю, с чем это было связано, наверное, так вышло из-за недостатка игровой практики. Лёд скользкий, шайба круглая, можно спихивать на это, но я привык искать причины в себе. Этот матч заставил меня сомневаться в правильности приезда сюда, но я снова посоветовался с отцом, и он сказал: «Ты можешь сейчас сказать «давайте сами», но понимаешь, как это будет выглядеть. Счёт в серии 1–1, ничего страшного не случилось. Это самый слабый шаг, который ты можешь сделать». После этого разговора понял, что принимаю правила и буду из этого выкарабкиваться.

– Нет чувства недосказанности из-за того, что так и не забили в МХЛ?
– У меня были мысли на этот счёт. Все спрашивали, когда уже забью, но для себя я всё прекрасно понимал и отвечал таким людям: «Ребят, у меня немного другая работа. Я знаю свои сильные и слабые стороны. Я приехал сюда, чтобы показать сильные, а не бежать в атаку, чтобы у меня был гол, но при этом мы проиграли 1:5. Лучше я сыграю в обороне, и мы выиграем 2:1». Так что у меня была другая роль в команде, но при этом приятно было набирать очки. Я знал, что у нас есть ребята, которые могут реализовать свои моменты, поэтому лишний раз не бегал в атаку, акцентируя внимание на защите.

– Ваша роль на льду в «Чайке» изменилась по сравнению с «Торпедо»?
– Когда я приходил в «Чайку», понимал, что мне нужно подсказывать тем молодым ребятам, которые в дальнейшем будут расти. У меня есть какой-никакой опыт, с удовольствием рассказывал всё, что им было интересно. Не было никаких секретов, чтобы меня не обогнали в развитии. Буду только рад, если они станут стремительно прогрессировать, потому что в этой конкуренции буду развиваться и я. Также здесь важную роль играет психология. Из-за того, что не верил в свой бросок в «Торпедо», я старался искать лишний пас и заставлял себя чаще бросать. Понимал, что нужно начинать больше угрожать воротам, а когда ещё это начать делать, если не в МХЛ? Вдруг забью важную шайбу, будь это какой-то отскок или «мусор», там не будет разницы. Никто не посмотрит на это, все запомнят то, что это гол.

– Не было сомнений насчёт того, стоит ли ехать в расположение «Чайки»?
– После того, как «Торпедо» вылетело от СКА, я подошёл и спросил, нужен ли я в молодёжке. Мне ответили, что ребята и так справятся. Прекрасно понимал парней, потому что они шли к этому финалу весь сезон, а я приду и займу чьё-то место, будет не очень красиво нарушать этот микроклимат. Когда уже был в Пензе, мне позвонили и спросили, готов ли я присоединиться к «Чайке». В течение трёх минут сказал, что без проблем приеду в команду и уехал в Нижний Новгород той же ночью. Я тренировался в Пензе, поэтому стоял вопрос только в игровой практике, всё равно играть и тренироваться – это разные вещи. Не скрываю, что у меня было несколько опасений, я пообщался с отцом, как с самым близким человеком для меня в хоккее. Сказал, что меня беспокоит то, что я могу приехать и не оправдать возложенных ожиданий. Зная меня, отец посоветовал поехать и просто играть в свою игру, он не прогадал (улыбается). Хотелось порадовать нижегородских болельщиков если не Кубком Гагарина с «Торпедо», то Кубком Харламова с молодёжной командой.

– Одна из особенностей поддержки нижегородских болельщиков – «живой коридор», через который игроки проходили в раздевалку.
– Я начал играть на этой арене только с финала, так что для меня это было в новинку. Понимаю всех этих детишек. Помню, как также стоял, когда взрослые ребята играли в Пензе. Конечно, мне тогда хотелось прикоснуться к кумирам и пообщаться с ними, просто быть частью того, что они делают. Хочется всем уделить время, но болельщики тоже должны понимать, что это просто невозможно, потому что мы не роботы и тоже устаём. Мы отпраздновали чемпионство на льду с нашими близкими и родными, после чего кому-то успели уделить время, а кому-то, к сожалению, не успели. Но ещё будет встреча с болельщиками, думаю, на ней должны всех охватить.

– Расскажите о том, как вы сами были на месте нынешних нижегородских ребят, которые стоят вдоль коридора в надежде прикоснуться к любимым игрокам.
– Мне кажется, у меня вообще была мечта любого ребёнка. У нас в Пензе был знаменитый стадион «Темп», на котором играли многие из нынешних действующих тренеров. Мой дедушка, царствие ему небесное, работал там заливщиком льда. Один раз он провёл меня в раздевалку, я со всеми поздоровался. То есть те, на кого я раньше смотрел, когда пил чай с коржиками, разговаривали со мной в живую. На тот момент я даже не осознавал этого. А когда они у меня спрашивали как дела, я думал: «Нифига себе! Я теперь тоже таким хочу быть». Это заражает. Как игрок, стал к этому проще относиться. Возможно, мальчик, которому я дам пять, в будущем станет нашим олимпийским чемпионом и гордостью страны. Может, он упомянет меня в интервью, скажет: «Богдан Конюшков сподвиг меня тренироваться», я буду только рад, если так произойдёт (улыбается).

– Согласны с тем, что «Чайка», как и «Торпедо», являлась теневым лидером в этом плей-офф? Очень немногие ожидали, что нижегородцам по силам одолеть «Локо» в МХЛ и «Динамо» в КХЛ.
– Да, как говорится, хороший пример заразителен. Мы постарались объяснить ребятам в «Чайке», что они могут либо принять прогнозы экспертов, которые ставят против нас, либо не принимать и показать им, что не «Локо» пройдёт 3–0 в серии, а вы. Чтобы в будущем эти эксперты уже засомневались. Также у нас было с «Торпедо»: нам даже не пророчили плей-офф, а мы в него вышли, затем не пророчили проход первого раунда, но все прекрасно знали, где мы играли и какой хоккей показываем. Всегда очень приятно опровергать такие прогнозы.

– Стили «Торпедо» и «Чайки» схожи?
– Нужно учитывать тот факт, что в КХЛ больше мастеров. Я прекрасно понимал тот факт, что в «Чайке» ещё молодые ребята, они только начинают формироваться как хоккеисты, поэтому старался не делать какие-то мудрёные передачи, так как осознавал, что подобный хоккей ставится не за шесть игр финала. В «Торпедо» мы шли к этому целый сезон, учились такой игре каждую игру и тренировку, это был долгий процесс. Знал, что мы не придём к этому же хоккею за финал и я не скажу: «Давайте, я буду выходить из-под прессинга вот так, ты должен быть здесь, а ты – там». Мне нужно было объективно оценивать обстановку и просто стараться дать какие-то вещи на рассмотрение, спрашивал у партнёров: «Если я сыграю так, тебе будет удобно? Ты меня поймёшь в этом моменте? Если мы так сделаем, то выйдем из-под прессинга и обрежем троих, это будет более эффективно, чем швырнуть шайбу в дальний борт».

– В «Чайке» рацион не такой строгий, как в «Торпедо»?
– Да, но мне в этом плане было проще. Я и до Игоря Николаевича старался правильно питаться и это вошло в привычку, уже сам не хочу вредную пищу. Максимум, что я могу купить в фастфуде, когда мы идём туда с друзьями – это кофе. Не потому, что мне нельзя. Я могу себе это позволить, просто не хочу. Внешний вид Игоря Николаевича только подтверждает правильность и важность его взглядов на еду. То, как человек выглядит в свои 62 года – это просто грандиозно!

– С вашим приходом в МХЛ появилось много медиа активностей, завязанных на вашей дружбе с Василием Атанасовым.
– Стоит отдать должное Васе: он свой, компанейский парень, мне приятно с ним общаться, вместе проводить время, можем куда-то сходить покушать. Есть же такие люди, на которых смотришь и понимаешь, что вам есть о чём пообщаться, и тебе будет комфортно и легко. Я видел, что мы можем посмеяться над одним и тем же, говорил ему: «Ты ведь понимаешь, что теперь весь позитив в командный микроклимат должен идти от нас, не надо никого ругать. Даже если у тебя сильно кипит – выскажи мне, а я это перефразирую спокойнее, не надо передавать ребятам этот страх». Потому что для кого-то это первый плей-офф, есть люди, которые не могут переключиться в моменте, им надо настраиваться уже за день, а у нас с этим попроще. Думаю, ребята остались довольны нашей игрой и тем, какие мы люди, второй компонент тоже очень важен. Не скажу, что Вася очень вспыльчивый, я его прекрасно понимаю. Это наш лидер, если у него не получается игра, он будет злиться, это нормальная человеческая реакция. Просто у меня всё не так устроено, я более меланхоличный и спокойный. Поэтому стараюсь ему объяснить, что если у него не идёт игра – не надо кипеть, предлагаю ему поговорить со мной, чтобы стало легче. Он отлично доносил информацию до ребят, объяснял, что хочет видеть и как нельзя играть. Я ему говорил: «Ты должен подсказывать нападающим. То, как ты видишь хоккей – это очень здорово, ты забил столько голов в плей-офф, у тебя есть это чутьё. Надо понимать, что где-то ты даже можешь руководить. У тебя нет буквы на груди, но после тренера ты – теневой лидер». У меня был Антон Силаев, которому я подсказывал и объяснял, как вижу хоккей. Если он принимал мою точку зрения, то слушал, если нет, говорил: «Я не могу так сделать», в связи с этим предлагались новые варианты. Эта дискуссия и помогала ему расти, и мне было приятно от того, что он слушал меня, как старшего товарища. Не скажу, что весь микроклимат в «Чайке» держался на нас, но я хотел, чтобы от нас шло что-то полезное и позитивное.

– Ваша меланхоличность является преимуществом на льду?
– Да, можно сказать и так. В ответственные моменты эмоции не должны брать надо мной верх, я должен их контролировать. Я просто такой и в жизни – не вспыльчивый, добрый и спокойный парень, на хоккей это тоже перенеслось. Например, Егор Виноградов вспыльчивый, но я не могу ему донести, что не надо так быстро зажигаться, потому что за тобой уже начинают следить судьи, ты у них даже не на карандаше, а на толстой ручке, они следят за тобой уже во все четыре глаза. Я ему сказал, что если он будет забивать в каждом матче по три, то может получать дисквалификации хоть через игру.

– У вас получился успешный первый сезон в КХЛ в молодом возрасте, в этом же году вы дебютировали в МХЛ и стали чемпионом. Что делать, чтобы это не вскружило голову?
– На самом деле здесь многое зависит от окружения. У меня отличные родители и друзья, которые напоминают мне о том, как я к этому шёл и работал. Где-то у меня что-то не получилось, но сейчас я там, где заслуживаю находиться, и не забываю о том, какой ценой я здесь. Понимаю, что это только самый первый шаг к тому, что я могу сделать. Конечно, я сейчас могу сделать пальцы веером и сказать: «Посмотрите на мой первый сезон в КХЛ, ну куда вы там…», но я не приверженец такого. Возможно, преодолевать звёздную болезнь помогает мой меланхоличный характер. Понимаю, что я много работал, где-то меня недооценивали, но сейчас я там, где есть, впереди у меня ещё столько же. Меня окружают прекрасные люди, например Лёха Кручинин, которого я люблю упоминать. Мы с ним подружились за этот год, он мне тоже говорил: «Пойми, тебе всего 20, у тебя ещё всё впереди. Размениваться фигнёй на секундный успех не нужно, сохраняй голову холодной, относись ко всему проще и просто кайфуй в каждом моменте». Мне приятно, что Круч мне подсказывает. У нас разница больше десяти лет, но я прекрасно могу с ним пообщаться на разные темы, это мне в кайф.

– Алексей Кручинин остался в «Торпедо» ещё на год, насколько это важно для команды с игровой и психологической точек зрения?
– Конечно, я рад, что он останется в Нижнем Новгороде и что мы проведём вместе ещё как минимум год. То, что я делал в молодёжке, Круч делал в «Торпедо». Весь микроклимат и позитив был на нём, это я и хотел перенести в «Чайку»: не шапкозакидательское настроение, а именно позитив, направленный в нужное русло. Круч – в доску свой парень, с ним приятно пообщаться на все тему, но он также лидер на льду и большой мастер, сезон это доказал. У него многому можно научиться. Даже мне, как защитнику, интересно узнавать разные аспекты игры, потому что в хоккее не бывает мелочей.

«Мне нравится Нижний Новгород, здесь Ока впадает в Волгу. Это ли не загляденье?»

– Как относитесь к различным ритуалам, магии чисел и прочим суевериям в хоккее?
– Сейчас с этим стало проще. Раньше я заморачивался вплоть до того, какой лентой перемотать клюшку – широкой или узкой, был вообще повёрнутый на этом. Насчёт магии цифр, думаю, это больше вопрос восприятия и психологии. Кто-то, например, носит браслеты для удачи, у меня тоже есть подарочные. Приятно, что люди их делают для меня, думаю, они также в чём-то помогают.

– После чего стали к этому проще относиться?
– Я поработал с психологом, рассказал ему, что если я выйду на лёд с левой ноги, то буду уверен, что у меня не пойдёт игра. Он мне всё объяснил, и по мере моего взросления и осознания жизни я изменил точку зрения, принципиально начал выходить на лёд с левой ноги, чтобы перебарывать страх. Понимал, что не может быть так, что я шагну с левой и из-за этого у меня не пойдёт игра. Мне нужно было понять, что это всё у меня только в голове. Я прекрасно понимал, что если переборю эти страхи, стану лучше как игрок и как личность, больше всего меня интересовало именно это. Работа с психологом хорошо повлияла на меня. Я не приверженец того, чтобы обращаться к такому специалисту в самый последний момент, когда ты уже обречён. Лучше проработаю свои проблемы сразу, чтобы это не копилось. Это как профилактика тела массажами, только головы.

– Вы как-то отмечали баскетболиста Коби Брайанта. Говорили, что будь у него сломаны хоть палец, хоть рука – он всё равно набирал свои очки. Можете вспомнить подобный случай в хоккее из личной практики?
– У меня ещё не такой большой опыт выступления в плей-офф, поэтому пока такого не встречал. Но могу сказать, что у нас был защитник, который играл со сломанным пальцем. Он прям мужик, я восхищался тем, что он с такой травмой провёл достойные матчи и помог команде.

– Игорь Ларионов дал вам прозвище «БиКей», как вас ещё называют в раздевалке?
– Игорь Николаевич называет меня по первым буквам имени и фамилии, моего напарника Антона Сизова, например, он называл «ЭйСи». У меня особо нет прозвищ. Меня называют либо «Конь» из-за фамилии, либо «Бага» из-за имени. Чаще всего просто называют Багой, я уже к этому привык.

– Как оцените вклад отца в ваше становление и как хоккеиста, и как человека?
– Будет некрасиво не упомянуть маму, она тоже большая часть моей жизни. Я безумно горжусь своими родителями. Мне приятно, когда и им говорят, что они могут гордиться сыном. Для меня показательный момент, что отец мне постоянно пишет про игры, очень приятно находиться с ним на связи. Понимаю, как важны для него мои результаты. Когда выиграл кубок, он был рад больше, чем я. Видел его горящие глаза, по нему не скажешь, что ему 40 лет. Он для меня всегда будет молодым, как и мама. Я даже больше кайфанул от того счастья, которое видел в их глазах, от того, что они были со мной, когда мы взяли кубок. Мы были как дети малые, которым дали игрушку: втроём радовались, прыгали счастливые и довольные. Родители всегда мне повторяли: «Ты должен прежде всего быть хорошим человеком. В спорте всякое может случиться, никто не застрахован от травм, но все запомнят то, какой ты человек». Я всегда к ним прислушиваюсь, мне важны их советы, они оказывают мне колоссальную поддержку и влияют на меня в плане психологии.

– Получали какие-то наставления от Игоря Николаевича перед финалом или уже после него?
– Не общались с Игорем Николаевичем. Он знал, что меня вызвали в «Чайку», но не давал никаких напутствий. Когда я только приехал в Нижний Новгород, зашёл в тренерскую и со всеми познакомился, тренеры сказали, что хотят от меня видеть. Я поблагодарил их за вызов, они продлили мой сезон и дали шанс побороться за кубок. Я им просто сказал: «Делайте так, как считаете нужным. Говорите, если где-то буду не прав, не надо смотреть, что я с первой команды. Я здесь на общих условиях, прекрасно понимаю, что у нас с вами одна цель. Готов сделать всё для победы, подходите и говорите, что вам нужно будет от меня». Надеюсь, они остались довольны. Ещё раз хочу сказать им спасибо за то, что они дали мне шанс побороться за трофей.

– В 2023 году Нижний Новгород официально стал молодёжной столицей России, согласны с этим титулом?
– Да, конечно. Мне нравится Нижний Новгород, это действительно современный и молодёжный город. Тут много институтов, прекрасные набережные, Ока впадает в Волгу, это ли не загляденье? Ещё и хоккей: то, как люди здесь переживают и болеют, узнают на улицах, что тоже очень приятно. Это шикарный город, он очень запал мне в душу.

– Вы говорили, что в плей-офф обычно наблюдаете только за финалом, удалось посмотреть серию ЦСКА и «Ак Барса»?
– Я пошёл в кафе, посмотрел седьмой матч. Получилась интересная игра с обилием моментов, зрители и болельщики это заслужили. Приятно, что выиграл мой земляк Антон Слепышев. Мы с ним лично не знакомы, но при возможности я бы его поздравил. Рад, что пензенские воспитанники выигрывают такие большие награды. Надеюсь, что и мой Кубок Гагарина не далеко, но сейчас я рад за Антона. ЦСКА молодцы, переломили игру и победили на характере. Сергей Фёдоров – гений, не проиграл ещё ни одной серии плей-офф, это очень достойно. Этот ЦСКА достоин Кубка.

– То есть этим летом Пенза увидит и Кубок Гагарина от Антона Слепышева, и Кубок Харламова от Богдана Конюшкова?
– Да, однозначно увидит.

Досье

Конюшков Богдан Романович
Родился 20 декабря 2002 года в Пензе
Карьера:
2008-2022 – «Дизель» Пенза
С 2022 – «Торпедо» Нижний Новгород
Достижения:
Обладатель Кубка Харламова сезона 2022/2023